Общество, ценности
Георгий Стрелец: о том, как зарождалось поисковое движение в России, как находят и перезахоранивают с почестями героев Великой Отечественной войны
Генералиссимусу Суворову народная молва приписывает слова: «Войну нельзя считать законченной, пока не похоронен последний погибший солдат». Сотни тысяч защитников — красноармейцев, старшин, офицеров, ополченцев, павших на полях сражений, — до сих пор разыскивают поисковики. И находят, опознают, возвращают в геройский строй павших за Родину из небытия «пропавших без вести».
О том, как проходили «Вахты памяти» на плацдарме Невский пятачок близ современного Петербурга, журналисту проекта «Верь в Россию!» рассказал ветеран поискового движения, первый официальный поисковик Ленинградской области, а ныне — хранитель оружейно-технического фонда Музея обороны Ленинграда Георгий Стрелец.
О том, как проходили «Вахты памяти» на плацдарме Невский пятачок близ современного Петербурга, журналисту проекта «Верь в Россию!» рассказал ветеран поискового движения, первый официальный поисковик Ленинградской области, а ныне — хранитель оружейно-технического фонда Музея обороны Ленинграда Георгий Стрелец.
На сегодняшний день на одном лишь Невском пятачке захоронены более 20 тыс. павших воинов, опознанных и неопознанных. Поисковые работы на плацдарме начали в 1990-х и ведут до сих пор. По словам самого Георгия Владимировича, вести их будут до последнего поднятого солдата. Лишь так можно сберечь в веках память о днях той страшной войны.
О поисковой работе, которой Георгий Стрелец занимается — без преувеличения — всю свою сознательную жизнь, он говорит буднично и по-деловому, без надрыва. В числе прочих экспонатов Музея обороны Ленинграда демонстрирует нам ротный миномет. На его странице в соцсети «ВКонтакте» есть фотоснимок 14-летнего парнишки Жоры Стрельца с этим самым минометом. Фото сделано в 1967 году на Невском пятачке. Это условное обозначение получил плацдарм на левом берегу Невы напротив поселка Невская Дубровка, удерживаемый войсками Ленинградского фронта в ходе сражений за Ленинград.
О поисковой работе, которой Георгий Стрелец занимается — без преувеличения — всю свою сознательную жизнь, он говорит буднично и по-деловому, без надрыва. В числе прочих экспонатов Музея обороны Ленинграда демонстрирует нам ротный миномет. На его странице в соцсети «ВКонтакте» есть фотоснимок 14-летнего парнишки Жоры Стрельца с этим самым минометом. Фото сделано в 1967 году на Невском пятачке. Это условное обозначение получил плацдарм на левом берегу Невы напротив поселка Невская Дубровка, удерживаемый войсками Ленинградского фронта в ходе сражений за Ленинград.
Фото из личного архива Георгия Стрельца
Осознавал ли тогда юный Георгий Стрелец, что спустя годы станет главой поискового движения Петербурга и Ленинградской области, руководителем первого военно-патриотического поискового объединения «Возвращение», проведет свою первую «Вахту памяти» на легендарном плацдарме? Что же стало отправной точкой?
«Щуровский блиндаж — место, где погибли последние защитники Невского пятачка, когда тот был занят немцами в конце апреля 1942 года. Невский пятачок был тем самым местом, откуда неоднократно пытались прорвать блокаду, где Красная армия несла большие потери. И именно оттуда начались наши поисковые работы. Одиннадцать человек из этого блиндажа долгие годы считались без вести пропавшими. В ходе самой первой „Вахты памяти“ в 1990 году мы их нашли», — поделился воспоминаниями Георгий Владимирович.
Он рассказал, что тогда, в 1990-х, загорелся идеей провести в Ленинградской области «Вахту памяти» по примеру той, что годом ранее прошла в Мясном Бору в соседней Новгородской. Место Георгию Стрельцу было знакомо с детства. На Невском пятачке воевал отец, и маленький Жора ежегодно приезжал с ним на встречи ветеранов. Пока взрослые общались, мальчик ходил по окопам, искал патроны. Отец отнимал находки и даже наказывал, потому что такие мальчишечьи игры очень опасны.
«Помню, как прямо из земли торчали обломки ржавого железа: каски, саперные лопатки, колючая проволока и… множество осколков. Кое-где были видны солдатские фляжки и котелки, позеленевшие гильзы, задубевшие солдатские сапоги», — вспоминал Стрелец.
Учась на биолого-почвенном факультете ЛГУ в 1971 году, именно на Невском пятачке Георгий Стрелец нашел свой первый солдатский медальон с именем бойца. Он до сих пор помнит текст наизусть: «Минченков Алексей Игнатьевич 1921 г. р., младший сержант. Место рождения и адрес семьи — Смоленская область, Глинковский район, Новояковлевский сельсовет, деревня Долголядье, призван Глинковским райвоенкоматом Смоленской области».
Алексея Игнатьевича Минченкова похоронили вместе с останками других 574 найденных красноармейцев. А намного позднее, в 2014 году, через 47 лет после обнаружения медальона, Георгий Стрелец разыскал родственников бойца. Они переехали на постоянное место жительства в еще советскую Эстонию, но пока были открыты границы, часто приезжали на место гибели отца и деда. Сохранили его фамилию.
Алексея Игнатьевича Минченкова похоронили вместе с останками других 574 найденных красноармейцев. А намного позднее, в 2014 году, через 47 лет после обнаружения медальона, Георгий Стрелец разыскал родственников бойца. Они переехали на постоянное место жительства в еще советскую Эстонию, но пока были открыты границы, часто приезжали на место гибели отца и деда. Сохранили его фамилию.
«Младший сержант, кстати, оказался однополчанином моего отца из 102-го погранотряда НКВД. Они, скорее всего, даже были знакомы, но теперь не спросить ни того, ни другого», — сказал Георгий Владимирович.
Кстати, свой последний медальон Георгий Стрелец отыскал именно в том месте, где впервые встретился с родней первого найденного солдата. Не иначе как провидение вмешалось.
Удивительно, но тогда, на заре 1990-х, столь благое дело, как «Вахта памяти», с трудом получило поддержку и одобрение властей. Трудное для страны время, развал СССР и экономический кризис по-своему расставляли приоритеты перед руководителями города и области. Поначалу говорилось о «Вахте памяти» только на один год. Потом на Невском пятачке планировали сделать благоустроенную братскую могилу, засеять плацдарм травой. Но поисковики уже тогда понимали, что работа предстоит на десятилетия.
Удивительно, но тогда, на заре 1990-х, столь благое дело, как «Вахта памяти», с трудом получило поддержку и одобрение властей. Трудное для страны время, развал СССР и экономический кризис по-своему расставляли приоритеты перед руководителями города и области. Поначалу говорилось о «Вахте памяти» только на один год. Потом на Невском пятачке планировали сделать благоустроенную братскую могилу, засеять плацдарм травой. Но поисковики уже тогда понимали, что работа предстоит на десятилетия.
«Я думал, лет на десять. Прошло уже 34. И до сих пор не поднят из земли последний солдат», — грустно вздохнул Георгий Владимирович.
В 1990-х он обращался в исполкомы Ленинграда и Ленинградской области с просьбой придать работам легитимный статус. И везде ответили: «Давайте, ребята, это последняя „Вахта“ будет». Но Стрелец и товарищи отступать уже не собирались! Решили найти что-то очень знаковое, о чем заговорят газеты, предадут дело огласке. Такой знаковой находкой и оказался блиндаж Щурова.
Фото из личного архива Георгия Стрельца
О подвиге бойцов в Ленинграде помнили, были еще живы многие ветераны. Они приезжали на места боев, вспоминали обстоятельства гибели последних защитников: на Неве начался ледоход, подкрепление не подоспело своевременно, последний полк — даже не в полном составе — оборонял плацдарм, последние защитники оказались заблокированы в блиндаже. Ветераны указали поисковикам точку на карте.
Но за годы рельеф претерпел изменения. Георгий Владимирович признался, что и сейчас, приезжая на это место, ошибается метров на десять. А в свою первую «Вахту» ошибся на все сто. Поисковые отряды находили другие останки и другие блиндажи, но не блиндаж Щурова. Неожиданно помощь подоспела от военных топографов. Сопоставили старые и современные карты, аэрофотосъемку, рассказы ветеранов — и удалось вычислить нужный блиндаж с точностью до метра.
Но за годы рельеф претерпел изменения. Георгий Владимирович признался, что и сейчас, приезжая на это место, ошибается метров на десять. А в свою первую «Вахту» ошибся на все сто. Поисковые отряды находили другие останки и другие блиндажи, но не блиндаж Щурова. Неожиданно помощь подоспела от военных топографов. Сопоставили старые и современные карты, аэрофотосъемку, рассказы ветеранов — и удалось вычислить нужный блиндаж с точностью до метра.
«Нашли выжившего начштаба 330-го стрелкового полка Соколова, который спасся, переплыв Неву раненым в 1942-м. В 1990-х — полковник в отставке, закончил службу военкомом Челябинска. Соколов нам рассказывал: «Вот здесь найдете нары, под нарами — аккумуляторы, здесь — танковые фары для освещения, там — пишущую машинку, гармошку, стопку планшетов, один из них мой, в нем — жетон немца, которого я расстрелял, потому что невозможно было переправить к своим». Так все и было. И нашли самого комиссара Щурова. Я его своими руками поднимал. Он застрелился из наградного нагана с гравировкой «Борцу за дело партии, товарищу Щурову», но фашистам не сдался.
Хоронили всех в одном гробу в присутствии первых лиц города и области. А поскольку Щуров до войны был секретарем Дзержинского райкома КПСС и формировал одну из дивизий народного ополчения, то история приобрела огласку, что помогло нам продолжить поисковые работы", — сказал Георгий Стрелец.
Хоронили всех в одном гробу в присутствии первых лиц города и области. А поскольку Щуров до войны был секретарем Дзержинского райкома КПСС и формировал одну из дивизий народного ополчения, то история приобрела огласку, что помогло нам продолжить поисковые работы", — сказал Георгий Стрелец.
Фото из личного архива Георгия Стрельца
Георгий Владимирович Стрелец, уже и сам офицер в отставке, имеет непосредственное отношение к созданию 90-го отдельного специального поискового батальона Министерства обороны России, единственного подобного воинского соединения в стране. Батальон дислоцируется в Сертолово под Петербургом.
Идея его создания родилась, как только поисковые работы были легализованы.
Идея его создания родилась, как только поисковые работы были легализованы.
«Он появился на экспериментальной основе в 2005 году во Мге на базе расформированной железнодорожной бригады. Меня пригласили в качестве инструктора. Я обучал солдат и офицеров батальона поисковому делу», — рассказал Стрелец.
В свой первый поисковый сезон на Невском пятачке батальон поднял из земли тела более 900 павших бойцов. Такого результата, по словам ветерана поискового движения, с тех пор нигде больше не было и вряд ли будет. Обычно за год поисковых работ на Пятачке предают земле когда 300, когда 700, а когда и более тысячи тел погибших солдат Великой Отечественной войны. За год! А военные спасатели нашли 900 тел за одну вахту, дней за десять.
После этой маленькой победы в Петербург приехал тогдашний министр обороны Иванов. Он присвоил батальону статус постоянного подразделения. Кстати, еще один батальон существует в рядах ВС Республики Беларусь. Причем в Белоруссии только он имеет право заниматься поисковыми работами, гражданским поисковикам там работать запрещено.
Вопрос, который невозможно не задать поисковику: приходилось ли Георгию Владимировичу и его единомышленникам находить ленинградских ополченцев? Как удается опознавать их, ведь ни жетонов, ни медальонов, ни знаков отличия бойцы ополчения не имели?
По словам Георгия Стрельца, солдатские медальоны, содержащие имя и фамилию павшего защитника Родины, находят всего у 10%. И разобрать надписи на них с каждым годом все труднее. На фронте бытовала примета: заполнил медальон — жди беды. В каких-то частях командиры требовали заполнить данные, в каких-то — нет. Но находят не только медальоны, но и солдатские книжки, иногда, если повезет, партбилеты, у ополченцев — предметы домашнего обихода, например ключи от квартиры. В блокадном Ленинграде это было обычным делом: ушел на фронт, закрыл за собой дверь и сунул по привычке ключи в карман. Ополченцев можно опознать по элементам гражданской одежды или винтовкам устаревшего образца.
Наш собеседник уверен, что поиск будет продолжен. И не только на Невском пятачке близ Петербурга. В ратной истории России было много таких героических плацдармов. Торжественная миссия по поиску и захоронению павших героев не должна прерваться, пока в земле еще лежат безымянные солдаты, — такова преемственность поколений.
Под конец разговора, после выключения камеры, Георгий Стрелец поделился, что в 50 лет неожиданно решил пройти таинство крещения. Обряд проводил тот же батюшка, что отпевал погибших воинов. Георгий Владимирович говорит, что кардинально ничего в мировоззрении не поменялось. Да и должно ли было? Ведь те, кто занимается поиском и погребением солдат Великой Отечественной войны, и так совершают благое, христианское, высоконравственное дело.
Верь в Россию
После этой маленькой победы в Петербург приехал тогдашний министр обороны Иванов. Он присвоил батальону статус постоянного подразделения. Кстати, еще один батальон существует в рядах ВС Республики Беларусь. Причем в Белоруссии только он имеет право заниматься поисковыми работами, гражданским поисковикам там работать запрещено.
Вопрос, который невозможно не задать поисковику: приходилось ли Георгию Владимировичу и его единомышленникам находить ленинградских ополченцев? Как удается опознавать их, ведь ни жетонов, ни медальонов, ни знаков отличия бойцы ополчения не имели?
По словам Георгия Стрельца, солдатские медальоны, содержащие имя и фамилию павшего защитника Родины, находят всего у 10%. И разобрать надписи на них с каждым годом все труднее. На фронте бытовала примета: заполнил медальон — жди беды. В каких-то частях командиры требовали заполнить данные, в каких-то — нет. Но находят не только медальоны, но и солдатские книжки, иногда, если повезет, партбилеты, у ополченцев — предметы домашнего обихода, например ключи от квартиры. В блокадном Ленинграде это было обычным делом: ушел на фронт, закрыл за собой дверь и сунул по привычке ключи в карман. Ополченцев можно опознать по элементам гражданской одежды или винтовкам устаревшего образца.
Наш собеседник уверен, что поиск будет продолжен. И не только на Невском пятачке близ Петербурга. В ратной истории России было много таких героических плацдармов. Торжественная миссия по поиску и захоронению павших героев не должна прерваться, пока в земле еще лежат безымянные солдаты, — такова преемственность поколений.
Под конец разговора, после выключения камеры, Георгий Стрелец поделился, что в 50 лет неожиданно решил пройти таинство крещения. Обряд проводил тот же батюшка, что отпевал погибших воинов. Георгий Владимирович говорит, что кардинально ничего в мировоззрении не поменялось. Да и должно ли было? Ведь те, кто занимается поиском и погребением солдат Великой Отечественной войны, и так совершают благое, христианское, высоконравственное дело.
Верь в Россию
20.11.2023