Общество, ценности
Павел Третьяков и Иван Морозов
Как промышленники Российской империи изменили государство
В начале ХХ века обладателями самых больших капиталов Российской империи оказались не представители аристократических фамилий, а купцы и промышленники. Эдакая особая порода богачей: все как на подбор из старинных купеческих родов, а то и вовсе из разбогатевших крестьян-старообрядцев, вырвавшихся в высший свет прямо из народа. Своим упорством и умением они меняли ход истории. Эти люди были не просто бизнесменами, стремящимися исключительно к личному обогащению и финансовому процветанию. Они знали, как использовать богатства на благо общества. Они зародили традиции отечественного меценатства, а свои предприятия превратили в грандиозные империи, успешно конкурирующие с западными партнерами.
Павел Третьяков. Не меценат, но благотворитель и коллекционер
Его история знакома каждому школьнику: богатый московский купец, несчастный в семейной жизни, коллекционировал русское искусство, в те времена мало кому интересное. Коллекцию собрал настолько внушительную, что пришлось построить собственную галерею. Теперь Третьяковка — известнейший музей России, настоящий бренд в культурном мире и достояние планеты.
Павел Третьяков был потомком старинного, но не слишком богатого купеческого рода. Его прадед Елисей Мартынович в 1774 году в преклонном возрасте прибыл в Москву из Малоярославца с женой и двумя сыновьями. В Малоярославце род Третьяковых знали еще с 1646 года.
История рода Третьяковых обычно сводится к жизнеописанию двух братьев, Павла Михайловича и Сергея Михайловича. Они были чрезвычайно дружны. И оба продолжили семейное дело: сначала торговое, потом промышленное. Они были льнянщиками, а лен в России всегда почитался коренным товаром. Его часто противопоставляли иноземному американскому хлопку.
Баснословно богатыми братья так и не стали, но их коммерческие дела всегда шли успешно. Уже в 15 лет Павел заведовал семейной бухгалтерией. На создание знаменитой галереи и приобретение шедевров Павел Третьяков тратил огромные деньги. Иногда в ущерб благосостоянию собственной семьи.
Третьяков не был транжирой. Он не устраивал балов и приемов, не был замечен в кутежах на широкую ногу — делал свое дело и приобретал то, что нравится. Проценты от своих доходов неизменно перечислял на развитие галереи.
Он начал собирать свою коллекцию в 1856 году, сосредоточив внимание на работах русских художников, притом современных ему. И это в то время, когда многие считали непревзойденным и достойным коллекционирования исключительно классическое европейское искусство.
«Искушение» Шильдера и «Финляндские контрабандисты» Худякова стали первыми работами, положенными в основу будущей великой коллекции русского искусства. Многие члены Товарищества передвижных выставок не только своей всемирной славой, но и хлебом насущным обязаны финансовой поддержке Павла Третьякова.
С одной стороны — чистое меценатство, с другой — невероятная проницательность и бизнес-смекалка. Русские передвижники, подобно импрессионистам во Франции, — одно из наиболее ярких, значимых и беспрецедентных явлений в истории мировой живописи. Третьяков скупал не только отдельные работы, но и целые циклы, а также заказывал еще малоизвестным художникам грандиозные проекты, например галерею портретов ведущих деятелей России.
В отличие от своих современников, включая американского магната и коллекционера искусства Эндрю Меллона, Третьяков демонстрировал глубокое уважение к культуре своего народа. Его целью было создать такой музей, который стал бы памятником национального искусства. Поэтому в 1892 году, собрав почти 2 тыс. произведений, он даровал свою коллекцию Москве.
Павел Третьяков одним из первых открыл свою коллекцию людям, на практике воплотив возникший позднее лозунг «Искусство должно принадлежать народу».
Помимо коллекционирования и льняного бизнеса он занимался благотворительностью: создал организацию помощи глухонемым детям, открыл клинику для тяжелобольных. Меценатом при этом себя не считал. Был уверен, что просто исполняет свой гражданский долг.
«Я не меценат, и меценатство мне совершенно чуждо», — говорил Павел Третьяков.
Павел Третьяков был потомком старинного, но не слишком богатого купеческого рода. Его прадед Елисей Мартынович в 1774 году в преклонном возрасте прибыл в Москву из Малоярославца с женой и двумя сыновьями. В Малоярославце род Третьяковых знали еще с 1646 года.
История рода Третьяковых обычно сводится к жизнеописанию двух братьев, Павла Михайловича и Сергея Михайловича. Они были чрезвычайно дружны. И оба продолжили семейное дело: сначала торговое, потом промышленное. Они были льнянщиками, а лен в России всегда почитался коренным товаром. Его часто противопоставляли иноземному американскому хлопку.
Баснословно богатыми братья так и не стали, но их коммерческие дела всегда шли успешно. Уже в 15 лет Павел заведовал семейной бухгалтерией. На создание знаменитой галереи и приобретение шедевров Павел Третьяков тратил огромные деньги. Иногда в ущерб благосостоянию собственной семьи.
Третьяков не был транжирой. Он не устраивал балов и приемов, не был замечен в кутежах на широкую ногу — делал свое дело и приобретал то, что нравится. Проценты от своих доходов неизменно перечислял на развитие галереи.
Он начал собирать свою коллекцию в 1856 году, сосредоточив внимание на работах русских художников, притом современных ему. И это в то время, когда многие считали непревзойденным и достойным коллекционирования исключительно классическое европейское искусство.
«Искушение» Шильдера и «Финляндские контрабандисты» Худякова стали первыми работами, положенными в основу будущей великой коллекции русского искусства. Многие члены Товарищества передвижных выставок не только своей всемирной славой, но и хлебом насущным обязаны финансовой поддержке Павла Третьякова.
С одной стороны — чистое меценатство, с другой — невероятная проницательность и бизнес-смекалка. Русские передвижники, подобно импрессионистам во Франции, — одно из наиболее ярких, значимых и беспрецедентных явлений в истории мировой живописи. Третьяков скупал не только отдельные работы, но и целые циклы, а также заказывал еще малоизвестным художникам грандиозные проекты, например галерею портретов ведущих деятелей России.
В отличие от своих современников, включая американского магната и коллекционера искусства Эндрю Меллона, Третьяков демонстрировал глубокое уважение к культуре своего народа. Его целью было создать такой музей, который стал бы памятником национального искусства. Поэтому в 1892 году, собрав почти 2 тыс. произведений, он даровал свою коллекцию Москве.
Павел Третьяков одним из первых открыл свою коллекцию людям, на практике воплотив возникший позднее лозунг «Искусство должно принадлежать народу».
Помимо коллекционирования и льняного бизнеса он занимался благотворительностью: создал организацию помощи глухонемым детям, открыл клинику для тяжелобольных. Меценатом при этом себя не считал. Был уверен, что просто исполняет свой гражданский долг.
«Я не меценат, и меценатство мне совершенно чуждо», — говорил Павел Третьяков.
Иван Морозов. Русский, который не торгуется
Иван Абрамович Морозов — еще один блестящий пример российского предпринимателя. Он родился в 1871 году в семье купцов-старообрядцев и фабрикантов. Основатель династии Савва Морозов числился крепостным у помещиков Всеволжских. Он начал развивать собственный бизнес еще до того, как получил вольную. В 1797 году основал шелкоткацкую мастерскую в Зуеве (ныне Орехово-Зуево). А к 1821-му накопил 17 тыс. рублей и стал свободным человеком.
Варвара Хлудова, мать Ивана Морозова, держала литературный салон, частыми гостями которого были Александр Блок и Андрей Белый.
В детстве Иван мечтал стать художником. Уже тогда он увлекся живописью. Однако с карьерой «рисовальщика» не сложилось — сам Иван полагал, что ему не хватило трудолюбия и таланта.
«В искусстве самое ужасное — посредственность. Бездарность лучше — она хоть не обманывает», — говорил Морозов.
В возрасте 24 лет Иван Морозов возглавил семейное дело. В руках Ивана Абрамовича товарищество Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и К» быстро расширялось и модернизировалось. Консерватизм в личной жизни не мешал внедрению инноваций. Например, на предприятиях Морозовых, одних из первых в стране, появилось электричество. В активах семьи помимо Тверской значились Никольская и Богородско-Глуховская мануфактуры, Московский купеческий и Волжско-Камский банки.
К началу XX века годовой оборот бизнеса Морозовых составлял более 100 млн рублей, а прибыль — 25% от выручки. Репутации промышленников можно было позавидовать. Современник и коллега по цеху Павел Рябушинский вспоминал: «Морозовский товар можно было брать с закрытыми глазами: самые подозрительные и недоверчивые восточные люди к этому привыкли».
Как и братья Нобель, он уважал труд своих работников, предлагая тем дополнительные социальные гарантии, включающие образовательные программы и медицинское обслуживание.
Но главной страстью Ивана Морозова оставалась живопись. Он дружил с художниками Сергеем Виноградовым и Валентином Серовым, которые помогали ему в создании его собственной коллекции произведений искусства. Так, в его собрание вошли работы Гогена, Ван Гога, Матисса.
Надо отметить, что собирательство современной западной живописи в то время воспринималось как крайняя экстравагантность. Известна фраза еще одного российского промышленника-коллекционера Сергея Щукина про новоприобретенный шедевр Гогена: «Сумасшедший писал — сумасшедший купил». Морозов собирал то, что было непривычно большинству посетителей московских музеев. В России не было частных галерей, которые отважились бы выставить столь современное искусство, тем более искусство зарубежное. А за будущими шедеврами часто приходилось самому ездить в Париж. Оттуда они перекочевывали прямиком в особняк Морозова на Пречистенке.
Французские антиквары называли Ивана Морозова «русским, который не торгуется», на произведения искусства он тратил огромные деньги. Но собирал не только картины западных мастеров, но и русский реализм, Врубеля, Серова, символистов, Гончарову и Шагала. Работы Шагала Морозов купил одним из первых. Его коллекция импрессионистов сегодня находится в Эрмитаже и Государственном изобразительном музее имени Пушкина.
Мы рассказали лишь четыре семейные истории. Имена известных предпринимателей России конца XIX — начала XX веков на слуху и сегодня: Рябушинские, Демидовы, Яковлевы, Баташевы, Второвы, Щукины… Представители этих фамилий знамениты внедрением прогрессивных технологий, благотворительностью, участием в политической жизни. Они положили начало современной железнодорожной транспортной системе нашей страны.
Это истории людей, которые своим трудом и предприимчивостью прокладывали путь к прогрессу. Их достижения не уступают, а порой и превосходят успехи зарубежных коллег. В отличие от них, российские промышленники всегда уделяли внимание тому, что впоследствии назовут социальной защитой и трудовыми правами работников.
Это истории о том, как гордость, сила духа и трудолюбие делают нас лучше и помогают достигать даже самых амбициозных целей.
Верь в Россию
Варвара Хлудова, мать Ивана Морозова, держала литературный салон, частыми гостями которого были Александр Блок и Андрей Белый.
В детстве Иван мечтал стать художником. Уже тогда он увлекся живописью. Однако с карьерой «рисовальщика» не сложилось — сам Иван полагал, что ему не хватило трудолюбия и таланта.
«В искусстве самое ужасное — посредственность. Бездарность лучше — она хоть не обманывает», — говорил Морозов.
В возрасте 24 лет Иван Морозов возглавил семейное дело. В руках Ивана Абрамовича товарищество Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и К» быстро расширялось и модернизировалось. Консерватизм в личной жизни не мешал внедрению инноваций. Например, на предприятиях Морозовых, одних из первых в стране, появилось электричество. В активах семьи помимо Тверской значились Никольская и Богородско-Глуховская мануфактуры, Московский купеческий и Волжско-Камский банки.
К началу XX века годовой оборот бизнеса Морозовых составлял более 100 млн рублей, а прибыль — 25% от выручки. Репутации промышленников можно было позавидовать. Современник и коллега по цеху Павел Рябушинский вспоминал: «Морозовский товар можно было брать с закрытыми глазами: самые подозрительные и недоверчивые восточные люди к этому привыкли».
Как и братья Нобель, он уважал труд своих работников, предлагая тем дополнительные социальные гарантии, включающие образовательные программы и медицинское обслуживание.
Но главной страстью Ивана Морозова оставалась живопись. Он дружил с художниками Сергеем Виноградовым и Валентином Серовым, которые помогали ему в создании его собственной коллекции произведений искусства. Так, в его собрание вошли работы Гогена, Ван Гога, Матисса.
Надо отметить, что собирательство современной западной живописи в то время воспринималось как крайняя экстравагантность. Известна фраза еще одного российского промышленника-коллекционера Сергея Щукина про новоприобретенный шедевр Гогена: «Сумасшедший писал — сумасшедший купил». Морозов собирал то, что было непривычно большинству посетителей московских музеев. В России не было частных галерей, которые отважились бы выставить столь современное искусство, тем более искусство зарубежное. А за будущими шедеврами часто приходилось самому ездить в Париж. Оттуда они перекочевывали прямиком в особняк Морозова на Пречистенке.
Французские антиквары называли Ивана Морозова «русским, который не торгуется», на произведения искусства он тратил огромные деньги. Но собирал не только картины западных мастеров, но и русский реализм, Врубеля, Серова, символистов, Гончарову и Шагала. Работы Шагала Морозов купил одним из первых. Его коллекция импрессионистов сегодня находится в Эрмитаже и Государственном изобразительном музее имени Пушкина.
Мы рассказали лишь четыре семейные истории. Имена известных предпринимателей России конца XIX — начала XX веков на слуху и сегодня: Рябушинские, Демидовы, Яковлевы, Баташевы, Второвы, Щукины… Представители этих фамилий знамениты внедрением прогрессивных технологий, благотворительностью, участием в политической жизни. Они положили начало современной железнодорожной транспортной системе нашей страны.
Это истории людей, которые своим трудом и предприимчивостью прокладывали путь к прогрессу. Их достижения не уступают, а порой и превосходят успехи зарубежных коллег. В отличие от них, российские промышленники всегда уделяли внимание тому, что впоследствии назовут социальной защитой и трудовыми правами работников.
Это истории о том, как гордость, сила духа и трудолюбие делают нас лучше и помогают достигать даже самых амбициозных целей.
Верь в Россию
11.08.2023